Осень — время уныния, скуки и разочарования. Осенью не происходит ни шиша. Не найти хороших новостей, не найти хороших фотографий, не выбраться даже полетать, пока в небесах меняются ветра, и всякая возможность заниматься чем-либо любимым, рождающаяся ради удовольствия живущих вечной бурей, умирает вместе с новой вспышкой листьев, что разносятся с тоскою по широким землям. В это время года ни одна ворона не похвастается продуктивностью, кроме совсем уж чокнутых черноволосых куриц. Вечера подобает проводить за чаями со свежесваренным вареньем и медовыми печеньками, а не за столом, гоняясь за новою сенсацией. Ночи же... лучше вообще не проводить в сознании.

И так уж выдалось, что Химэкайдо Хататэ, более всего предпочитающая позднюю весну, осенью впадает в окончательную творческую спячку. Лёгкая сонливость, привычная для неё весь прочий год, в эти месяцы перерастает в полную прострацию, а любая мысль глохнет, будто древний перегревающийся лэптоп из Кориндо. В небе она показывается редко и гораздо чаще спит, обложившись одеялами под котацу — не хочет быть похожей на гуся, единственная тэнгу, которая мёрзнет и которую знобит от любого сквозняка. Это недели сплошного постоянства и дождей, где каждый день похож на следующий, и дома проводит она их полураздетой, редко когда даже в каком-то подобии футболки, потому что за окном всё ещё слишком тепло, чтобы готовиться к зиме, и всё же слишком холодно, чтобы не топить дома печь. И часто наблюдается явный дефицит варенья. Кадрами спиритографии же сыт попросту не будешь.

И конечно, проводя целые дни в сонливом забытьи, она чаще спит по-настоящему, чем бодрствует, лишь иногда выбираясь посмотреть через мысленную фотографию, что в мире происходит — и каждый раз это времяпровождение занимает больше, чем она планировала. И всё-таки этого ей не хватает, чтобы наскрести на настоящую сенсацию.

"Вороны поговаривают, что у птиц скоро будет своя собственная сеть общения и новостей под смешным названием... Чирикер. Но мне пока не удаётся отследить, кто из нас, пернатых, додумался её создать. Может быть, корни растут из под земли?.. Рука Бывшего Ада протянулась в Гэнсокё!

С этой бравой мыслью она улеглась в постель в вечер восемнадцатого нагацуки. Холодная осень каждый день оставляла заиндевелые рисунки на стёклах её дома, и просыпаясь, она всякий раз проводила пару часов перед долгожданным завтраком, рассматривая живописные наросты стужи, будто экспонаты в галерее. Жизнь текла медленно, спешить ей было некуда, дэдлайн — это миф для простаков и нормалфагов. И каждое утро неизменно, как при смотре личного состава войск хакуро-тэнгу, повторялось в чудесном, но невероятно скучном колесе затворнической жизни.

Пока девятнадцатого числа Хататэ не проснулась от холода, накрывшего её от лба до самых пят.

Первой реакцией на разбитое окно и целую снежную лавину, вкатившуюся в любимый дом с яростью ледяного волка, стал искренний истошный вопль. Никогда Хататэ не испытывала в такие краткие мгновения такого форменного ужаса: схватив её за лодыжки, холодный демон страх тряс бедную тэнгу спозаранку и не отпускал, пока последние крохи отчаянного крика не покинули её охрипшую и обессиленную глотку. Когда она сбросила с одеяла целый, как показалось ей, сугроб, то к невероятному облегчению осознала, что пока ещё жива. Её жизнь не прервалась. Она всё ещё существует в этом мире, и пусть сердце ей неистово колотится, а разум отказывается понимать, что происходит, почему половина комнаты котацу вдруг занял колкий затверделый снег, она осознавала собственное присутствие вне сна, и самоконтроль медленно, но верно возвращался к ней вместе с рассудком.

Крыша над её головой просела, пусть и держалась на момент. Кто знает, что бы с ней случилось, упав такая гора снега ей на голову. Однако вечно заиндевелое стекло, что некогда давало свет её любимой комнате, исчезло безвозвратно, погребённое под целым айсбергом лавины. Если подумать, то она даже не слышала, как оно ломалось...

Кроткий лучик бледного дневного света проникал через щель, оставшуюся от оконной рамы, и вместе с ним ужасный ветер, подобный самой смертоносной вьюге Арктики.

Большого труда стоило отыскать в форменном бардаке и без того тесной замусоренной каморки спиритофон. Журналист денно и нощно должен держать инструмент работы при себе. Дальнейшие исследования и несколько квикскоупов в близких к ней окрестностях только подтвердили, что схожая судьба постигла почти всё её родное поселение, и настоящий хаос обуял тэнгу, пока она спала. Но время было почти полдень, а это значит, что снег здесь появился уже достаточно давно — ранее, чем показывали даже самые примерные расчёты. Неужели все эти часы под немыслимым давлением извне только бедное стекло охраняло сон Хататэ, чтобы защитить затворницу от опасностей мира за широкой дверью?

Весьма иронично. Среди всех ворон, которых она знала, именно у неё, затворницы, дверь была шире всего. И конечно, она точно так же отказывалась открываться, заваленная снегом с внешней стороны — подобно ей самой, не любившей принимать гостей. Новости входят в чей-либо рассудок всегда с одной лишь стороны и никогда не выходят вовсе, и эта славная лачуга, бывшая её святилищем, более всего отображала всё её ленное сознание. И даже вместе с тем она не переставала искать свой собственный новостной шедевр.

Почти целый час Хататэ сидела в самой дальней от сквозящей щели комнате, одетая и обутая, как по-зимнему — свернувшись калачиком под зимним одеялом, отрешившись от всего. Это и была зима, атаковавшая её, точно цунами. Одежда только помогала ей это осознать. И зима в её душе рассеивалась от понимания того, что ещё целый год она не увидит на земле противных серо-бурых листьев. Осень была вредною для тонуса, но, быть может, даже она лучше зимней стужи.

Увы, миру ещё было, что сказать ей: прервав её полные нервозности и страха размышления, в дверь как не бывает вовремя вдруг постучались. Какой-то хакуро-тэнгу желал понять, есть ли в доме кто-нибудь. И верно, осознала Хататэ, со стороны не выглядит так, будто её заледенелое убежище населяет хоть какое-то живое существо. Даже печка... стояла мёртвой в главной комнате, и котацу, полузанесённый снегом, сиротливо ютился средь татами. А их хозяйки совсем не было поблизости.

Диалог с тэнгу-спасателем она помнила совсем лишь смутно. Не подавая никаких признаков нужды в спасении, она быстро потеряла его скользящее внимание и сама не заметила, как вышла на свет улицы вслед за его длинными шагами. Дверь в убежище осталась приоткрытой, будто вход в дом с приведениями, и призрак тэнгу, бледная, как смерть, птица с распущенными и спутанными после сна волосами, рассеянно двигалась по заснеженным и грустным улицам. Картина белой пустоты выглядела сумрачно меланхолической. Её полумёртвый облик же отпугивал любого, кто показывался на одной с ней улице, точно дух злого знамения в этот страшный мрачный час.

"Это мог быть... самый близкий раз за целое столетие, когда я подошла вплотную к смерти."

В самом деле, из всех мигов, когда полубессмертное существо оказывается лицом к лицу с нелицеприятным судией, страшнее всего те, которые так и не произошли. Лавина почти что не затронула её и только испачкала снегом пачку хлопчатых одеял, и холод, обдавший её обжигающим дыханием, был не холодом могилы — всего лишь рядовым явлением природы. И что сказал бы тот хвостатый красавец из спасателей, увидев бы её в этот момент вопящую, как трусливый ямабико, когда с течением страшной ночи правдивые и реальные, а не выдуманные ужасы, произошли и с куда менее привыкшими к тяжёлым испытаниям членами её народа, с невинными птенцами и щенками, с матерями и древними старухами, забывшими смертоносные метели прошлого? Сколько жизней нынче забрала белая поступь этой бури? Скольким выпало вечером заснуть, чтобы так никогда и не проснуться?

Ведомая каким-то странным побуждением, Хататэ брела не под одним лишь улицам и расчищенным мостам, но и по закоулкам давней памяти. Необыкновенное видение, быть может, сам дух внезапных озарений, посетило её сызнова, вынуждая вспоминать нечто, что уже приключалось когда-то с ней за её долгие столетия. Давний призрак прошлого... птица, летящая назад.

Холод. Мрак. Ледяная буря. Она стоит босая на пороге дома, и злые комья иглами вонзаются в её лицо и ступни, полузасыпанные растущим на глазах сугробом. Она такая маленькая и незначительная перед гневным зимним богом, демонстрирующим ей величие ледяного царства, крылья едва только оперились... выкрикивающая её имя мать появляется и за руку утаскивает из разворачивающегося кручинистого ада, и горячие и такие греющие слёзы падают на её покрасневшее лицо. Момент, когда она возненавидела прохладу.

Ветер дул Хататэ в спину, будто прося раскинуть крылья и устремиться вверх, позабыв о всяком мрачном прошлом. Но память, красный уголёк посреди замороженного пепла, раскалённым гвоздём прибила её подошвы к снежной улице и беспощадно требовало видеть, лихорадочно перебирать всякие упоминания катастрофы, чудом пережитой ею в прошлом, и согреваться от одного обозревания возможностей, которые может даровать ей эта память. Азарт журналиста в способности весь разум бросать на абордаж сенсации, превращая мысли в топливо. Что-то назревало, и Хататэ за целые мили чувствовала движение шедевра. Её собственного, разумеется, но взятого руками той, кто дня прожить не может, чтобы не устроив инцидент из-за какой-то мелочи. Чей-то энтузиазм может стать лучшим инструментом, если им воспользоваться верно. Чей-то, но не её же собственный.

"Ая... из под земли тебя достану. Ты крот, которому я скормлю червя-наживку. Если всё пройдёт так, как я хочу, не успею я даже починить свой дом, как ты уже принесёшь мне на блюдечке идеальную сенсацию."

Воспоминания из прошлого открыли ей дорогу в будущее.
[NIC]Himekaidou Hatate[/NIC][STA]Hotter than Ayayaya[/STA][AVA]https://sun1-26.userapi.com/yd7TU4Q-9UZBbBke0HDQZJJx-8aOP8BBrwzHMQ/VTwW0cuqkAc.jpg[/AVA][SGN]«Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
    Eagerly I wished the morrow;—vainly I had sought to borrow
    From my books surcease of sorrow—sorrow for the lost Lenore—
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore—
            Nameless here for evermore.»[/SGN]

Отредактировано Syameimaru Aya (2020-08-21 00:01:20)